Во время изучения этикета в Китае, нас обучали поведению за столом. Нам сказали, что каждая тарелка будет окружена целой армией ножей, вилок и ложек. Один нож был предназначен для масла, и больше ни для чего другого. Нам сказали, что каждый прибор имеет свою особенную функцию, и я был уверен, что если бы неправильно использовал любой из них, моя родина потеряла бы лицо, и с моим будущим было бы покончено. И честно говоря, мы, дети, имели некоторые неприятности, пытаясь правильно использовать ножи и вилки. "Пожалуйста, не дайте мне забыть правила поведения за столом", - повторял я про себя много раз.

Но через некоторое время мы заметили, что наши телохранители - те, кто ел вместе с нами - не всегда использовали приборы должным образом. Например, они брали цыпленка руками. Вместо того чтобы разрезать мясо при помощи ножа и вилки, они просто рвали его зубами,: а мы молча наблюдали.

Вы должны понимать, что тот этикет, который мы изучали, пришел к нам прямо из Букингемского дворца. Это был свод правил, которые вы должны были соблюдать, обедая с британским королевским семейством - они были официальными.

Когда вы сидите за столом, то держите ноги сжатыми вместе.

Вы никогда не должны класть руки на стол, вы должны держать их аккуратно сложенными на коленях. Когда выносят блюда - не двигайтесь. Только после того, как хозяин берет нож и вилку, вы можете сделать то же самое.

Короче говоря, мы прибыли в Америку, безупречно подготовленными.

Там мы обратили внимание, что вся еда была приготовлена заранее и стояла на длинных столах. К тому же вы брали тарелку и шли вдоль стола, беря то, что вам хотелось и столько, сколько вы хотели. Потом вы шли к своему столу и ставили тарелку. И вы могли сразу же начинать есть.

Справа мы слышали звон посуда и гул голосов. Слева с шумом швыряли подносы, а люди сидели, поджав ноги.

Все правила нарушались, и это никого не волновало!

Мы узнали американский стиль - есть, как придется. Везде, куда бы мы не посмотрели, люди глотали еду (не разжевывая) и неправильно использовали столовые приборы. Я начал понимать, что все, чему нас обучили, не применялось в этом обществе. В 11 лет я начал осмысливать это, или, по крайней мере, замечать несоответствия. В школе нас учили думать: "Китай хороший. В Китае все хорошо. Западные страны находятся в упадке. Все в Америке - зло". Когда мы передвигались по этой западной стране, мы не могли не заметить, насколько все отличалось от Китая - и не обязательно в плохую сторону. "Ничего себе, как здесь много машин. Эй, посмотрите на те высокие здания! У американцев есть бассейны на задних дворах!" Каждый день было много новых "ого!". Никто из нас не осмелился сказать "Эй, здесь довольно хорошо!". Но каждый думал об этом.

Вопреки тому, чему нас учили, я обнаружил, что не все американцы были такими плохими. Наше общение с телохранителями из Государственного Департамента доказало это. Они были очень учтивыми и отзывчивыми. Когда они возвращали вас в строй, они просто пытались гарантировать вашу безопасность, пока вы не заблудились, они были очень любезны. Кроме того, они были преданы своему долгу, также они были необычайно милы с нами. Мне было сложно поверить в то, чему учили нас взрослые: все американцы были враги, которым нельзя было доверять.

К тому времени, как бы добрались до Нью-Йорка, я начал задавать себе вопрос: действительно ли, что все наши гостиничные номера были оборудованы прослушивающими устройствами. Действительно ли было необходимо наблюдать за всем, что мы говорили?

Однажды, чувствуя себя глупо, я снял трубку телефона и сказал: "Эй, я хочу шоколад, я хочу шоколад, я хочу шоколад". Потом я повернулся к зеркалу и сказал: "Я хочу мороженое, мороженое, мороженое". Наконец я подошел к цветочной вазе и сказал: "Я хочу банан, я хочу банан, я хочу банан". Мне было очень весело. Потом пришли сказать, что пора готовиться к вечернему выступлению, и я забыл обо всем.

Позже тем же вечером, когда мы вернулись в гостиницу, я открыл дверь и чуть не умер от испуга. Моему телохранителю тоже стало страшно.

На столе были шоколад, мороженое и бананы.

"Нет", - выпалил я. "Я не хочу защищать отдельного человека. Когда я вырасту, я хочу защищать миллиард моих китайских соотечественников!"

Люди были ошеломлены. Повисла неловкая тишина. Никто не ожидал, что я самостоятельно дам такой ответ.

Наконец, Киссинджер нарушил тишину. "О, небо, такой маленький мальчик, а уже говорит подобно дипломату!"

Спустя несколько дней, когда мы завершали наше путешествие по Штатам обедом в посольстве, нам показали статью с фотографией из "Нью-Йорк Таймс" о нашем посещении Белого Дома. В статье спрашивали, какие воспитательные методы используют в Красном Китае, если даже самые молодые представители отвечают с таким националистическим пылом.

Китайское правительство, естественно, не имело никаких проблем с ответом, который я дал Президенту Никсону. Они похвалили меня за это. Какой умный мальчик, дал такой патриотический ответ!

Я снова заработал высший балл. Сто процентов.

Одним из неожиданных преимуществ, которое мы получили от приглашения за границу, было небольшое пособие на карманные расходы - около 5.00 $ в день. Я точно знал, что хотел сделать с этими деньгами - купить часы для своей матери. Настоящие швейцарские часы. В то время часы в Китае читались роскошью. Импортные часы были очень дорогими, а швейцарские часы внушали благоговение. Средний рабочий мог позволить себе купить швейцарские часы только в том случае, если морил себя голодом в течение нескольких месяцев. Моя мать была счастлива, когда я подарил ей швейцарские часы. Она обняла меня и сказала, что я хороший сын.

Вскоре после того, как мы вернулись в Китай, нас снова начали серьезно тренировать. Приближались соревнования - и на сей раз это были официальные турниры. Позже в том же году я участвовал во Всекитайском юношеском чемпионате. Под "юношами" подразумевали всех, кто был моложе 18 лет. Я полагаю, это можно считать моим первым официальным титулом национального чемпиона.

В следующем году Китай начал готовиться к организации Третьих Национальных Игр. Национальные Игры похожи на национальную версию Олимпийских игр; они включают почти все спортивные состязания: плавание, гимнастику и так далее. Проводились каждые четыре года, во всяком случае, теоретически. За последние 25 лет, начиная с основания Нового Китая, они проводились дважды в 50-х годах перед Культурной революцией. Так что в 1975 году Национальные Игры были только третьими, начиная с Освобождения - и первыми, начиная с Культурной Революции. Для правительства, это было чрезвычайно важным и очень символичным событием. Фактически вся нация чувствовала это.

Я снова начал замечать изменения в тренировках. Напряжение увеличивалось. На меня возлагали большие надежды, потому что я только что выиграл юношеский чемпионат. Лично я сильно об этом не задумывался. Я знал, что многим другим атлетам заниматься было гораздо тяжелее, чем мне, особенно взрослым. Но победа на юношеском чемпионате дала мне возможность перескочить через уровень, и я мог выступать в категории "18 лет и старше". Я был 12-летним конкурентом для 20- и 30-летних. Я чувствовал огромное давление.

Я упоминал, что мой тренер был очень строгим? Он вытолкнул нас дальше, чем мы думали, что можем дойти, и он не колебался "воспитывая" нас. Хотя фактически мне не попадало так часто, как моим товарищам по команде. Все, что ему нужно было сделать со мной - это небольшое замечание; этого было достаточно для того, чтобы поставить в угол заниматься часами.